местной пегетешной больнице, не в Склифе, а в ПГТ, собранная экстренно бригада хирургов успешно провела операцию и спасла и девушку, и беременность.

МАЙОР. Да она родила уже давно, всё хорошо. Да, чудо, конечно, чудо, когда все, кто мог сделать что-то правильно — просто взяли и сделали это. Вот бывает же!

ГОЛОС ОПЕРАТОРА. То есть одним Дурневым стало больше.

МАЙОР и ВЕДУЩАЯ переглядываются и осуждающе качают головами.

МАЙОР. Категорично, слишком категорично. Не прав ты, вот, учись у отличницы в эмотиконах.

ВЕДУЩАЯ (елейно, с улыбкой). Одним Дурневым стало больше! И это супер — пупер!

МАЙОР. Дети это счастье, конечно.

ВЕДУЩАЯ. Да, счастье это просто: поступайте правильно, любите детей. И оставайтесь с нами на кабельном телерадиоканале "Коляда", телерадиоканал "Коляда": вроде нет, а вжух — и да!

МАЙОР. Ништяк. А теперь — внимание на экран.

Экран поднимается. Кухня, ЖЕНЩИНА — ЖЕНА готовит завтрак. Входит МУФЛЫНИН и садится на угловой диван.

На лице МУФЛЫНИНА несколько синяков и ссадин.

МУФЛЫНИН (вызывающе). Доброго вам утречка, Нина Николаевна. Не слиняли никуда.

ЖЕНЩИНА — ЖЕНА (повернувшись, с улыбкой). Что ты, муж? (Показывает пальцами кавычки.) "Груш объелся"? Я Катя. Ой, а где тебе так морду-то начистили?

МУФЛЫНИН. Где — где, где надо.

КАТЯ (ласково). Ой, ты глянь, синяки всех цветов, как на Пасху тогда тебе моя сестра колготки показывала, а ее бывший муж не так всё понял, придурок. Есть будешь?

МУФЛЫНИН. А сама как думаешь?

КАТЯ. Вот, крышечкой накрою, чтобы получилось, как ты любишь.

МУФЛЫНИН. А вот это ты когда делаешь. (Показывает пальцами кавычки.) Это что, "зайчики"?

КАТЯ (смеется). Какие зайчики, что ты, глупышкин такой у меня? Это кавычки, когда ирония.

МУФЛЫНИН. А, то есть ты ржёшь надо мной?

КАТЯ. Что ты, любимый, и в мыслях не было!

МУФЛЫНИН. Чтоб я больше не видел этих. (Показывает пальцами кавычки.)

КАТЯ. Как скажешь. Кто ж тебя побил так, а?

МУФЛЫНИН. Муж вернулся из командировки.

КАТЯ. Чей муж?

МУФЛЫНИН. Муж моей любовницы. Ну, что смотришь? Скажи мне всё, что думаешь про мою фамилию и уходи, к мамаше или к папаше, чтоб им черти подавились, старой плесенью.

КАТЯ (пожимая плечами). В Казахстане мои родители, ты же знаешь. Ты головой ударился?

МУФЛЫНИН. Вот пусть там и сидят. На дачу к ним я всё равно бы больше не поехал!

КАТЯ. Да и не надо.

МУФЛЫНИН. И дату нашей свадьбы я не помню!

КАТЯ. А я тоже забываю. Я помню дату нашего знакомства — 1 мая, демонстрация была, студенческая колонна, потом гуляли, пели (напевает.) "Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно, струна осколком эха пронзит тугую высь…". Потом ты меня провожал и был дождь, а мы целовались под зонтом. Дождь — счастливая примета. Так прекрасно было! Помнишь?

МУФЛЫНИН. Нет! Имя твоё тоже через раз.

КАТЯ (с улыбкой). Зови солнышком.

МУФЛЫНИН. Это ты, похоже, головой шибанулась. Шорты, кстати, эти не надевай.

КАТЯ. Ты же любишь, когда короткое.

МУФЛЫНИН. Я люблю, когда ляхи без целлюлита.

КАТЯ. Хорошо, бриджи буду носить.

МУФЛЫНИН. Ну, давай завтрак уже, чего копаешься.

КАТЯ (сервирует). Сейчас, сейчас, мой муфтик, две минутки!

МУФЛЫНИН (развязно). Знаешь, что мне на работе говорят? Что я весь с лица упавший, в гроб — и то краше кладут. И ещё говорят: "Ой, ну что ж за вами жена не ухаживает?". Вот, людям-то видней.

КАТЯ ставит на стол большую тарелку, отдельно соусы и соленья. МУФЛЫНИН набрасывается на еду и тут же плюёт.

КАТЯ (умиляясь). Поросёночек ты мой! Подуй, губки-то побиты! (КАТЯ дует на тарелку.)

МУФЛЫНИН (отстраняя ладонью). Ой, да убери ты свои патлы отсюда!

КАТЯ (садится напротив). Что планируешь сегодня?

МУФЛЫНИН. Как обычно. Полдня делать вид, что работаю, а с обеда отпрошусь и к любовнице.

КАТЯ. Так там же муж из командировки вернулся?

МУФЛЫНИН. Я к другой поеду.

КАТЯ. Хорошо. Рубашку итальянскую погладить?

МУФЛЫНИН. Я сам. Ты плохо гладишь, у тебя руки-крюки, вечно рукава мятые. Ты как будто мне назло специально никак не научишься. Букет куплю

КАТЯ. Хороший покупай, чтобы ей приятно было.

МУФЛЫНИН зачерпывает вилкой яичницу и суёт к лицу КАТИ

МУФЛЫНИН. Небось отравила меня, ну-ка, съешь.

КАТЯ (ест). Ммм, с твоей вилки вкусней в сто раз.

МУФЛЫНИН (расчувствовавшись, куксится). Ой, Господи! Да неужели? Я в раю и я в аду! Сегодня я счастлив! Но кто завтра утром окажется со мной?

КАТЯ (садится у его ног). Что ты, дорогой, завтра я окажусь с тобой! Я всегда буду с тобой. И всегда буду такой, какую попросил, ты помнишь? Стихотворение мне написал, на 8 марта? "Быть и нежной, и прекрасной, доброй, ласковой и страстной". Вот, стараюсь соответствовать.

МУФЛЫНИН. Может…может мне попробовать не спать ночь и тогда ты не исчезнешь…Но…с другой стороны…(Вытирает глаза салфеткой, комкает, бросает на пол.) С другой стороны, конечно, небезынтересно, кто там имеется ещё.

Опускается экран, демонстрируется заставка, после начинается трансляция из скромной телестудии,

на стене — большие фотообои в виде полукруга дорогой фарфоровой тарелки с красивой росписью и содержимым: яичница в форме сердца, тонко нарезанные шпик и мясное сало, слайсы свежего и соленого огурца, белый хлеб.

В кадре на стульях, поменявшись местами, сидят ВЕДУЩАЯ и МАЙОР.

МАЙОР (пытается улыбаться и говорить елейно). А мы опять и снова приветствуем вас на передаче "Именины энд помины". Обращаю ваше внимание, что в настоящее время, а также, возможно, и присно, и во веки веков в пивнухе на Володарского, где самое мутное пиво и самые большие кружки, вы можете встретить, помимо прочих любителей мудрости, старика Жан-Поль Сартра. Убедительная просьба не обращаться к данному негражданину, не информировать его о своей жизни и, особенно, ни при каких обстоятельствах, не следовать его советам. Я знаю от двух до пяти человек, которые после Сартра оказались в монастыре. Шутка ли — планировали в аспирантуру, а загремели в монастырь! Не заходите в эту пивнуху, ну, можете им ручкой помахать, когда на первом кольцевом троллейбусе едете.

ВЕДУЩАЯ. И?

МАЙОР. А, и оставайтесь с нами на кабельном телерадиоканале "Коляда", дорогие товарищи, граждане и господа, даже тогда, когда у вас нет выбора. А теперь оповещение населения.

ВЕДУЩАЯ (пытается быть серьезной). Значится, что. Эт-самое. Как волен был — так сплошные положительные характеристики, а как жениться захотел, так стал подозреваемым — такое на роду написано Пашке Половинкину. Кольцо своей Полинке подарил с фианитиком, ну, а пир свадебный